Теперь уже, наверное, давно: в детстве, юности - я очень любила читать сказки, разные-разные, в прозе и в стихах, но главное, чтобы это были сказки: просто необычные истории, предания, грустные рассказы о том, чего не бывает в жизни, и нравоучительные, и веселые... И я верила в реальность происходящего в них - это было давно или недавно, но, как хорошо, что не забыты эти истории и кем-то рассказаны или пересказаны. Именно сказки помогали мне не "видеть" безрадостные моменты реальной жизни. Я люблю их до сих пор... :)

Грустная сказка о непонимании

      Когда-то в далеком теперь уже детстве, она очень любила сказки - грустные, порой наивные истории о том волшебном и чудесном, чего не может быть в реальной жизни… А потом, после детства, пришла пора именно реальной жизни… И она жила, жила и не понимала, не понимала главного: зачем она живет? Не понимала почему так жестоко и несправедливо устроен мир, окружающий её. Не понимала почему чаще всего она оказывалась одна, при этом была как бы со всеми, но в то же время ни с кем. Не понимала почему никто не хочет её понять… Не хочет, а, может быть, не может? Порой ей казалось, что никто не хочет понять именно по тому, что не может… Она жила в своем Одиночестве, да и жила ли? И всегда при этом бежала навстречу людям, а получалось, что бежит не в ту сторону, бежит против течения: течения жизни, потока людей, течения мыслей и поступков… Как в бурном потоке своенравной реки: вот и кажется, что ты плывешь, а течение относит тебя назад, к тому самому непониманию и жизни, и поступков, и своих и чужих, непониманию мыслей, да просто непониманию того, зачем нужна эта жизнь, такая жестокая, бесноватая, складывающаяся из безразличия людей друг к другу и бестолковой спешки неизвестно куда и зачем, из безграничного равнодушия людей друг другу…
      Она понимала лишь абсурдность её Одиночества, которая заключалась в том, что, чем больше она стремилась к людям, тем больше они от неё отдалялись: она жила со слезинкой горечи непонимания, застывшей в уголках больших удивленных глаз, горечи безответности на вопрос, такой простой и такой сложный: "Почему? Ну, почему именно так?"
      А люди, такие разные, такие неповторимые, такие удивительные и порой удивляющие проходили как бы сквозь её жизнь, оставляя после расставания боль и горечь утраты, оставляя её опять одну с её непониманием. Так бежали дни, недели, годы… Дороги, встречи, и откровения людей только прибавляли непонимания, а порой приводили просто в недоумение. Сколько разных людей и их судеб прошло за эти годы мимо нее, задевая иногда краешком её судьбу. Но только краешком, потому что её судьба была какой-то другой. Она оставалась одна, в очередной раз опять одна, всё чаще спотыкаясь на мысли, что одна она лишь по тому, что в жизни ей не хватало двух качеств, которые она ненавидела с далекой юности: банальной бабского стервоза и умения лгать. Да, наверное, она была слишком чистосердечной и открытой, иногда слишком откровенной - и поэтому ничего, кроме Одиночества, не могло быть в её жизни.
И тогда она начинала понимать маленькую, такую простую истину этой жестокой жизни: открытость и откровенность обременительны для людей, они обязывают, они в ответ требуют душевной чистоты, они не терпят лжи,- а это всё так тяжело и непривычно, непривычно жить в правде, не обманывая других, не обманывая прежде всего себя. Иногда она слышала грустные, но жестокие слова:
- "Ты похожа на маленького лиса с его сказочным утверждением, что мы в ответе за тех, кого приручили. Но это же ответственность, а ответственность всегда тяжела. Пойми, что у большинства нет готовности быть в ответе, не будь маленьким лисом, потому что маленькие Принцы живут только в сказках. Принцам вообще нет места в реальной жизни."
      И тогда она пыталась лгать, пыталась обмануть себя, пыталась стать такой, как все. Но ничего кроме боли и безысходности эта ложь не привносила в её жизнь, боли, такой тягучей и липкой, боли от того, что маленькая ложь со временем становится огромной лжищей и затягивает дальше в болото лжи. 
      Вот так же день начинается ярким солнышком, сверкающим на голубом и ясном небе. А потом вдруг появляется маленькое облачко, прозрачное и безвинное. Маленькое облачко как бы притягивает своих собратьев, таких разноликих, совершенно непохожих друг на друга. И вот голубое небо уже застилают эти облака, с начала белые и чудные, а потом они начинают темнеть, становясь серыми и беспросветными. И вот голубое небо тоже становится серым и беспросветным, свинцово-тяжелым и нет уже места солнышку, и нет былой чистоты и прозрачности, былого сверкания, было радости и света. Это свинцовое небо, как предвестник ненастья, НЕ счастья, непогоды и смятения. Эта серость никогда не может быть светлой и радостной. Так же и ложь - ничего кроме ненастья и серости не приносит, не приносит в жизнь ничего светлого, чистого, незамутненного…
      И опять приходит непонимание того, зачем эта серость, предвещающая только ненастье и смятение. И, глядя на голубое небо, она говорила себе:
- "Глупая, наивная мечтательница! Большая девочка с удивленными глазами! 
Ну, пойми же, что небо не всегда бывает голубым, что солнышко не всегда такое яркое, что его порой закрывают тучи! Ну, пойми же ты, наконец, что нужно жить, КАК ВСЕ, что не бывает в жизни сказки, ей просто нет места в этой жестокой и несправедливой жизни. Ну, пойми же ты, что сказки остались в детстве, а реальная жизнь больше похожа на непогоду или ненастье: или дождь, или ветер, или снег, или всё это вместе…" 
И сама же себе отвечала: 
- "Не понимаю, не хочу я этого понимать!" 
А её второе "Я", которое когда-то уговаривало тоже жить во лжи, в серости и беспросветности свинцового самообмана, злорадно отвечало: 
- "Вот тогда и живи одна, живи с этим непониманием и не стремись к тому, чтобы тебя поняли!" Но не смотря ни на что, в ней жила надежда, которая и давала силы жить и даже иногда радоваться жизни, улыбаться и верить в Доброту, в чудо, в счастье...

Сказка про счастье и море

      Когда-то, наверное, теперь уже давно, Она случайно попала в сказку, да-да, это была именно сказка.
В те счастливые годы, уезжая из и тогда суетливой и пыльной Москвы, где вечно надо было куда-то спешить, даже если никуда не опаздываешь, Она любила продлевать себе лето, и поэтому сентябрь всегда был самым беззаботным и самым приятным временем в году, был месяцем новых впечатлений, роскошного общения, интересных неспешных разговоров обо всем. С ней, наверное, просто всегда было Везение - и поэтому всегда рядом были очень Хорошие и Интересные Люди, звонкие своей красотой приморские поселки, разноцветные осенние базары с пряными запахами, голубое небо, ласковое море, прозрачный воздух с солоноватым привкусом Счастья.
      В тот год Она казалось, что она, наконец, нашла самое лучший уголок под теплым крымским солнышком: когда проезжаешь перевал и крымские степи остаются позади, вдруг видишь горы изумрудного цвета, переливающиеся на закате, сады и виноградники и вдали, в просветах между горами, бирюзовое море, - и сердце замирает в предвкушении Радости, в призрачном предчувствии Чуда. Там очень красивые бухты, там есть "Рай и Ад", да-да, именно так называется большое наклонное плато с деревьями, у которых совершенно необычная крона и они слегка похожи на ожившие иллюстрации Битструпа; и скопление высоких скал, куда никогда не попадает солнечный свет, и если по узкой тропке немного пройти по внешней стороне этих устремленных в небо скал, то оказываешься высоко-высоко над море и видишь только море, море и голубое, и бирюзовое, и темно-зеленое - впереди только безграничное море и возникает ощущение, что нет ни прошлого, ни настоящего - всё это осталось за поворотом узенькой тропки, а перед тобой многоцветное море и голубое-голубое небо, соединяющиеся на горизонте и палящее солнце, которое закрыто легким прозрачным маревом, как покрывалом, солнце, которое медленно и величественно перемещается над горизонтом… Там гроты с чудным эхом, там были белые катера, уплывавшие далеко от берега и кричащие чайки за кормой, там воздух кажется просто звонким и тишина, нарушаемая только равномерным и умиротворяющим шумом прибоя, там…
      В тот год, Она впервые примерила на свои хрупкие плечи акваланг. Эта радостно-авантюрная затея сорганизовалась на закате и поэтому сквозь толщу нескольких метров соленой морской воды солнечный свет переливался и сверкал, а вокруг медленно качались водоросли фиалкового цвета, плавно проплывали стайки разноцветных блестящих рыбок и вальяжные, гордые крабы спешили спрятаться за ближайший камешек, и ещё подводные скалы, и желтый песок, уступами уходящий всё глубже и глубже, завораживающий и манящий… Описать те ощущения настолько трудно, потому что Ей казалось, что и способ выражения и общения там совершенно необычен, потому что ты как будто побывал в другом мире, который существует параллельно нашему бренному бытию. Когда Она, наконец, оказалась на берегу, эта очаровательная картина долго стояла перед глазами и слова казались совершенно ненужными - Она сидела на прибрежном камне, смотрела на медленно опускающееся в море солнце, на уже появившийся белый серп Луны и совсем ничего не хотела…
      Один хороший человек когда-то давно сказал, что "в минуту такого довольства, когда у женщины нет желаний, когда ей не хочется желать ничего, - до того она довольна собой, то есть ВСЕМ; и увидеть её в такие моменты трудно, но очень любопытно: все у неё тогда становится настоящим, и глаза, и руки, и мысли, а о губах и говорить не стоит, - и всё это не шелохнётся, как в ясный, безветренный, летний день умиротворённая береза. И тот, кто хочет любить Женщин, тот смотрит на них в эти короткие и редкие минуты, потому что именно в эти минуты они не похожи на себя, а значит - хороши."

Сказка об упрямом и наивном мальчике

      У самого синего моря, которое почему-то называли Черным, хотя черным его можно было увидеть только осенью или зимой в сильный шторм, а летом оно меняло свой цвет, но никогда и никто летом не видел его черным, и жил-был мальчик. И очень любил этот мальчик строить замки из песка на берегу того самого моря, но досадно было только одно: вот строит мальчик замок, получается он таким красивым, но приходит вечер и мальчику надо уходить, а вернувшись утром к берегу мальчик всегда видел одно и тоже - нет замка, потому что его либо морской волной смыло, либо поздним вечером кто-то прошелся по берегу и разрушил замок мальчика - недолговечное строение, замок из песка…
Но мальчик утром начинал строить новый, не понимая, что и этот вновь построенный замок ждет такая же участь.
      Потом мальчик подрос, и ему рассказали про людей, которых называют Старателями, про то, что эти люди уходят в дикие леса, ищут какие-то реки, где, просеивая песок, находят золотые драгоценные песчинки.
- "Надо же," - подумал мальчик-" но зачем ехать так далеко, искать золотоносные реки, ведь вот он - ПЕСОК - и его много, а вдруг и здесь я найду блестящую, драгоценную песчинку." Нашел мальчик старое решето, пришел к берегу моря и стал просеивать песок, греясь на солнышке. Но ничего не получалось у мальчика… Нет, конечно, что-то оставалось в старом решете, но что это было? Например, галька, среди которой встречались самоцветы: сердолики, ониксы, агаты - но мальчику они казались ненужной галькой, камешками, которые случайно принесло море, такими же камешками, каких много было на берегу - и поэтому просто выбрасывал их мальчик. Зато часто в его решете что-то сверкало и переливалось в солнечный лучах, но это были лишь пустые фантики от конфет и "золотистая" фольга съеденных кем-то сладостей… Мусор, блестящий, но ненужный мусор…
      И, уже став совсем большим, мальчик всё продолжал бегать по берегу того самого теплого моря со своим старым решетом, совершенно не понимая, что даже не уезжая в дикие леса, чтобы найти золотые песчинки, можно просто из тех самых самоцветов, которые он выбрасывал вместе с галькой, сделать что-то очень красивое, драгоценное, необычное и незабываемое…Но самоцветы надо отличить, а этого мальчик не умел, потому что ему больше нравились блестящие фантики не смотря на того, что всегда эти фантики были пусты и никчемны…Но большой мальчик тогда начинал злится, злится на фантики, на людей, съевших то сладкое, что в них было, на Старателей, на песок, на море и на свое старое решето - на всех и на всё, кроме себя, так привыкшего греться на берегу моря...

Неоконченная сказка, у которой нет продолжения

"Откуда такая нежность?
Не первые эти кудри
Разглаживаю. И губы
Знавала темней твоих.
Всходили и гасли звезды
(Откуда такая нежность?)
Всходили и гасли очи
У самых очей моих.
Еще не такие песни
Я слушала ночью темной
(Откуда такая нежность?)
На самой груди певца.
Откуда такая нежность?
И что с нею делать, отрок
Лукавый, певец захожий
С ресницами - нет длинней."
                        М. Цветаева 


      Почти шесть лет - много это или мало? Она ожила, Она опять общалась с людьми, она снова радовалась жизни, пусть по-другому, но совершенно не понимала смысла её... Она не понимала зачем и ради чего живет? Живет по какому заведенному распорядку, проводя всё чаще время одна. А по ночам, если ей удавалось уснуть, то снились странные сны, сны о смерти, мудрой и безжалостной, и это, наверное, был самый лучший выход из порочного круга Одиночества - она чувствовала её холодное приближение и радовалась этому. Радовалась, потому что с этим миром её ничего не связывало. А в полнолуние, когда одолевала бессонница, - эти мысли становились еще обостренней и яснее... Это был выход и ,видимо, единственный... Кроме того, случайно простудившись, вдруг выяснилось, что простуда - это самое безобидное из того, чем она болела - и снова начались врачи, кабинеты, и снова пришла какая-то безысходность существования в этом мире: горсти лекарств, уколы и прочие "прелести" любого лечения. Лекарства она не принимала, их не на что было купить, да и зачем? Кому это надо? Годом раньше, годом позже... Вот только как просуществовать этот год? Да и стоит ли? Но сильная женщина не могла позволить себе такую слабость, как уйти самой. Этот вопрос озадачивал, но у такой задачи не было просто решения... И опять пришло состояние отрешенности: только бы никого не видеть и ничего не слышать; состояние, когда на вопрос : "Чего ты хочешь?" Есть единственный ответ: "НИЧЕГО!" Пусть бы всё быстрее закончилось...
      Но жила маленькая-маленькая надежда на чудо. Чудо, чудное и чудесное слово чудо! И чудо произошло: она просто встретила необычного, странного, понятного и непонятного для неё человека, который заставлял смотреть на мир другими глазами, она увидела мир не только своими, но и его глазами и это было так по-новому, так интересно. Но - почему всегда, когда появляется надежда, как обязательное обстоятельство возникает это "НО"...
      А может быть чисто женская интуиция подсказывали, что всё же Судьба жестока, тем более, когда ей помогают люди. Она не понимала: "Ну, какое людям дело до чужого маленького счастья? Почему им обязательно надо его разрушить, сломать не делом, но словом, злым взглядом, ненароком брошенными словами? Зачем им это?" Она задавалась этим вопросом, прекрасно понимая, что большинству нет дела до Них двоих, но вполне достаточно и тех немногих, самих по себе обделенных и счастьем, и радостью, чтобы разрушить это хрупкое взаимопонимание... И очень хотелось крикнуть: "Люди! Ну, будьте же чуть добрее!"